Я иду искать. История вторая - Страница 30

Так было, когда пел Боян.

Тогда слово могло расколоть скалу и повернуть вспять реку...

...Те времена ушли. Измельчали слова. А люди стали сильнее. Словом не остановить данвана и не сбить его вельбот. Для этого нужно оружие — атоматы и ракеты.

И еще кое-что.

Смелая душа. Без нее все остальное — хлам. Даже самая могучая техника — ничто.

А смелую душу по-прежнему будят в человеке простые слова.

Как в те времена, когда пел Боян.

... — Чего нам бояться на вольном пути?!
Смотри, еще сколько у нас впереди!
Подумаешь, дождик, подумаешь — снег...
Гроза — на минуту! А Солнце — навек!

Гостимир пел — и время не замечалось, оно таяло на фоне голоса и звона гуслей...

... — Чудеса еще не разгаданы,
И не все слова еще сказаны,
И среди зимы оставляем мы
Полчаса для весны!..

И когда уже люди стали засыпать, Гостимир все пел — для самого себя. Но Олег слушал — слушал, лежа у костра под плащом и подперев голову рукой...

...— Но ведь в жизни солдаты мы!
И уже на пределах ума
Распадаются атомы,
Серым пеплом сметая дома!

Как безумные мельницы,
Машут войны крылами во мгле...
Скоро с сердцем простреленным
Припаду я, убитый, к земле...

Крикнув бешеным вороном,
Весь дрожа, замолчит пулемет...
И тогда в моем сердце разорванном
Голос твой запоет...

...Олег уснул под песню. И ему приснилось, что он дома — на Земле, с мамой, отцом, Бранкой и Йериккой сидит на крыльце дедова дома и слушает поющего под гитару Гостимира.

* * *

Утром с горных вершин в обе стороны скатилась волна фёна, который тут называют верховкой — теплого, упругого ветра, срывавшего вниз лавины и камнепады. На перевалах ветер дул и ревел, как в аэродинамических трубах на заводских испытательных стендах.

Чета зашевелилась только к девяти утра — лязгая зубами и дрожа, выползали мальчишки из-под плащей, раскочегаривали костер, кипятили чай и, еще не проснувшись, жевали остатки ужина. Потеплело, и над горами скопились тучи.

— Этим днем горы перевалить надо да и спускаться, — Гоймир засыпал костер пылью пополам со снегом. — Ближний перевал далеко ли?

— Девять верст, — сообщил Одрин. — По вечеру уж треть от спуска одолеем. Так — разом снег не падет.

Все подняли лица вверх. Тучки выглядели подозрительно — ой, подозрительно!

— Добро, гляди не гляди, а снег не заворожишь, — вздохнул Гоймир. — Пошли...

...Перевал уже затянуло туманом. Гоймир, осторожничая вполне объяснимо, выслал вперед дозор — и скоро выяснилось, что не зря. Дозорные вернулись бегом.

— Катят! — выдохнул Холод. — Й-ой, много, много!

— Кто-то снега опасался? — спросил в пространство Йерикка.

Гоймир не растерялся ни на миг. Несколькими короткими командами он прояснил ситуацию, и дорога через перевал очистилась — горцы рассыпались по склонам с обеих сторон дороги.

Ждать пришлось недолго. Сначала через перевал проползли несколько раньше Олегом никогда не виденных наземных боевых машин — плоских, широких, ворочавших блоками тонких стволов в угловатых башнях. Олег слышал, как Йерикка рядом ругается по поводу того, что нет взрывчатки, чтобы закрыть перевал.

Следом во всю ширину дороги, по два в ряд, чуть ли не сталкиваясь бортами, пошли крытые грузовики с небольшими кабинами, а вперемешку с ними двигались цистерны — тоже практически такие же, как на Земле.

— Горючка, горючка, то вам не шуточка, — пропел кто-то неподалеку. Горцы подтягивали к себе приготовленные к стрельбе «мухи» — этого легкого и простого, как лапоть оружия в чете было немало. По цепи передали излишний приказ Гоймира — сосредоточить огонь на наливниках.

— Излишнее замечание, — не удержался Олег, раскладывая трубу РПГ и пристраивая ее на плечо. Колонна втянулась в ущелье полностью.

— Рысь! Рысь! Рысь!..

...Честно говоря, Олег не ожидал, что все произойдет так. Он попал в наливник, и тот превратился в огненный клубок.

— Рысь! Рысь!

— Бей, жги!

— Кружи!

Били по наливникам, и те вспыхивали, как пропитанная бензином пакля. Колонна шла неудачно — грузовики с пехотой вперемешку с бензовозами — и теперь волна пламени захлестывала машины, пожирая выпрыгивавших наружу людей. Пламя со свистом и треском растекалось по дороге, ползло в обочины; грузовики, ревя, выползали на склоны, а навстречу били очереди и летели осколочные гранаты двух «многоразовиков». Колонна попала в ловушку своей спешки, они поверили в безопасность этих мест и беззащитность горцев. Теперь предстояло платить, и платить не тем, к сожалению, кто отдал приказ на движение...

Последние машины «раком» начали убираться прочь. Боевые машины, шедшие авангардом, развернулись, но пробиться сквозь горящее железо и жидкий огонь, смешавшиеся на пути, просто не смогли. Они открыли бешеный огонь по горам — достаточно бессмысленно.

Резан, Данок и Воибор, посланные к выходу из ущелья, хладнокровно дождались, когда две последние машины, спеша, вошли в узость борт о борт — и подожгли обе, закупорив выход. Пытаясь спастись, стрелки лезли на склоны, другие залегли и пытались отстреливаться. Но большинство растерялись совершенно, и горцы выбивали их одного за другим.

Придерживаясь рукой за камни, к Гоймиру подобрался Гостимир. Он тащил за собой трофейную рацию. Мотнул головой в сторону дороги: